Умар Джабраилов

Общественный деятель и коллекционер рассказал постоянному автору PRIME Илоне Котелюх о любви к современному искусству

Расскажи, когда ты начал увлекаться искусством?
Когда я был студентом МГИМО, наше здание было на Остоженке. Оттуда я гулял по арбатским переулкам и заглядывал в окна. И видел там золотые рамы и люстры — то, что осталось от дореволюционной России. Я не мог представить, что смогу все это себе позволить, но вкус себе привил уже тогда. Как только я начал зарабатывать деньги, сразу стал покупать искусство. У Ильи Глазунова была галерея с партнером-коммерсантом, у них я купил первые работы — Айвазяна, то есть Айвазовского, Лагорио, Киселева, Верещагина. Я собрал хорошую коллекцию русских художников, много маринистов. В формировании моего вкуса также огромную роль сыграл мой друг Зураб Константинович Церетели.

Где сейчас эти работы?
Многие я подарил. Большая часть антиквариата, включая императорские вазы, сейчас у моей мамы в Грозном. У меня тогда был огромный дом в Раздорах, и все три с половиной этажа были полностью завешаны искусством. В одно майское утро я сел в свой автомобиль, уехал — и больше никогда в этот дом не вернулся. Причиной был не сам дом, а то, что в нем находилось, то искусство, которое я когда-то собирал. Я понял, что это уже не я. А я построил себе квартиру на Новом Арбате в «Грубер-Хаусе» с интерьером в стиле минимализма. Думаю, что это была первая в Москве квартира с таким дизайном. Меня тогда занимали идеи Ричарда Майера, Тадао Андо, сэра Нормана Фостера. Но главным идеологом моего увлечения был великий Мис ван дер Роэ

Какое искусство ты стал собирать?
В 1997 году я нашел в Лондоне Lisson Gallery. Захожу — на стене висит какая-то сковородка. Спрашиваю, что это. Мне объясняют: есть такой современный художник, Аниш Капур, это его полусфера. Я говорю: «Заверните». Когда я приехал в Москву, о покупке узнала Айдан Салахова — она сотрудничала с Lisson Gallery. Говорит: летим в Берлин, там сейчас Арт-форум. Мы полетели, и я начал покупать. У меня была чуйка. Все говорят: надо купить, это хорошее вложение. Но я через визуальное восприятие проходил в глубинные слои своей души. Если радовало, я покупал. А потом оказалось, что я попадал.

Кому ты дарил свои работы?
Я много лет дружу с Андреем Малаховым. Он в своем родном городе Апатиты сейчас открывает музей современного искусства и любезно согласился принять у меня в дар какие-то работы. Одну работу Херста, «Последняя надежда мира», подарил французской компании по недвижимости Barnes. У меня было много работ Лаврентия Бруни, я все их подарил Московскому музею современного искусства. А вот работу Капура я продал, Айдан ее купила для какого-то владельца музея в Москве. Еще одного Капура купил Влад Доронин. У него была хорошая коллекция искусства, Наоми привила ему вкус. Знаешь, в то время люди делали красивые жесты, как Вексельберг, который выкупил для России яйца Фаберже. Я рад, что не продавал, а дарил.